Крючок для пираньи - Страница 59

К оглавлению

59

— Слушай, где ты Васю раздобыл? — спросил Мазур. — Ведь насквозь штатский, я уж боялся, что его удар хватит при виде трупа.

— Ну не было ничего другого, — грустно сказал Кацуба. — Такие, как ты, обормоты — товар дефицитный. Хороший Вася мужик, мастер спорта, аквалангист классный — но всего в нем военного, что капитан запаса. Все понимаю, да что делать, работай с тем, что есть. Трупов там, внизу, вроде бы больше не ожидается. А «Веру» надо обследовать тщательно. Что ты ухмыляешься? Не верю я в клад, ты и сам не веришь, а?

— Не верю, — признал Мазур.

— То-то. Клада нет, а тайна есть. Зачем-то же на «Веру» полезли с газосваркой? С опытными водолазами, надо полагать. Задачка не для дилетанта. Эх, языка бы мне…

— Знаешь, в чем загвоздка? — спросил Мазур. — Под водой взять языка в сто раз труднее, чем на суше. Особенно если ты один. Ежели что, на Васю у меня никакой надежды…

— А ты что, ждешь под водой нападения? — прищурился Кацуба.

— Т ы ждешь.

— Да нет, — признался Кацуба с тяжким вздохом. — Конечно, и суденышко какое-то странное на горизонте маячит, не давая себя рассмотреть, — сегодня опять, кстати, маячило, — и меры оповещения разработали, но… Нельзя сказать, что я жду нападения под водой. Я просто жду ч е г о у г о д н о.

Глава четырнадцатая

Мытьем и катаньем

Гости заявились ближе к вечеру, когда Мазур с Кацубой бездарно убивали время, совершенно не представляя, чем себя занять, — Мазур вполглаза смотрел по телевизору «Человека-амфибию» (из-за жуткого качества изображения скорее уж подходило название «Странник в пургу»), а Кацуба валялся в кресле, с теми же загадочными гримасами и хмыканьем перелистывая записки полковника Фосетта, всю сознательную жизнь искавшего в Южной Америке загадочные города исчезнувших цивилизаций, да так и не вернувшегося однажды из очередного вояжа.

— Ихтиандр, я тебе пожрать принес… — громко вспомнил Кацуба концовку старого анекдота, отложив книгу.

— Не опошляй, очкастый, — лениво отмахнулся Мазур.

За событиями на экране, и без того знакомыми с детства, он наблюдал рассеянно — гораздо более его интересовало, отчего Кацуба устроил неслабую фальсификацию. Согласно протоколу, подписанному обоими подводными пловцами, Кацубой и капитаном «Морской звезды», труп аквалангиста-пограничника был обнаружен не в трюме «Веры», а застрявшим меж двумя камнями на дне, в двадцати метрах от «Комсомольца».

Так отныне и значилось во всех документах, так Кацуба и поведал милиции и пограничникам, незамедлительно примчавшимся в порт, едва вернулась «Морская звезда». Дашу Шевчук обмануть было проще всего — она сама, естественно, под воду не спускалась, зато словно бы освятила своим присутствием на борту майоровы измышления.

Хорошо еще, Мазур с Васей были заранее предупреждены. Мазур старательно изложил версию «естественных причин»: рана, обширная кровопотеря, обморок, смерть, опять-таки по приказу умолчав о втором из возможных вариантов…

Нельзя сказать, что его прямо-таки сжигало любопытство, — привык не задавать лишних вопросов. Но узнать подоплеку все же хотелось. Однако Кацуба до объяснений не снизошел, а в набитом микрофонами номере не пооткровенничаешь. Мазур пытался самостоятельно подыскать какие-нибудь версии, но понимал, что информации у него мало. И чуточку злился — непонятное его всегда легонько злило, особенно в нынешнем положении.

Тут и постучали в дверь. Гостей оказалось трое — белозубый варяг Кристиансен, один из ярых сподвижников покойного Пруткова по имени Костя (фамилию Мазур запамятовал, если она вообще звучала), с которым познакомились на достопамятной квартире со скучавшим в ванне хомяком. Третий был незнаком — и довольно явственно отличался от спутников. Во-первых, он представился по имени-отчеству — Илья Михайлович, во-вторых, единственный из троицы был в отглаженном костюме и при галстуке, в-третьих, в противоположность бородатому Косте и с неделю не бритому Свену Кристиансену, щеголял идеально выбритыми щеками и даже пахнул хорошим одеколоном. Все это решительно выбивало его из рядов мятых и нестираных борцов за экологию — и заставляло держать ухо востро…

Кристиансен с порога вопросил:

— Тысяча извинение, вы не знали, где есть Свьета?

— Свьета есть на работе, — разведя руками с видом глубокого сожаления, сообщил Кацуба. — Журналиста ноги кормят, знаете ли, вот и работает, не щадя сил…

Белобрысый уселся, не скрывая огорчения. Украдкой глянув на лощеного Илью Михайловича, Мазур припомнил фразу из какого-то старого детектива: «Он казался слишком сильной личностью, чтобы сидеть в диспетчерской таксомоторной фирмы». Вот именно, нечто похожее мы сейчас и наблюдаем…

Костя, конечно же, водрузил на стол бутылку, судя по облику, представлявшую собой даже не аристократию «самопала» — законченное плебейство.

— Увы, увы… — покачал головой Кацуба. — Возлияния, Костя, на время отменяются. Володе завтра опять под воду идти, да и мне негоже на команду перегаром дышать, не будет того авторитета…

— Я, пожалуй, тоже не стану, — заявил Илья Михайлович, едва скрывая брезгливость при взгляде на сосуд. — Печень что-то пошаливает…

— Ну, ладно, — ничуть не обескураженный Костя принялся сдирать жестяной колпачок. — Мы со Свеном по маленькой дерябнем…

Судя по реакции варяга, его давно уже приучили здесь пить все, что горит. Браво шарахнул полстакана, потаращил глаза, пережидая ожог в желудке, принялся расспрашивать Кацубу, когда вернется его ненаглядная Света. Тем временем Мазур не мог отделаться от впечатления, что Илья Михайлович, внешне чуть ли не безразличный к окружающему, старательно изучает их с майором этаким внутренним рентгеном, свойственным людям определенной профессии.

59