Крючок для пираньи - Страница 73

— На горизонте а ля пальма, как ты, я, пальма одинока… — нудил Кацуба. — А где-то скачет мой черноокий, через саванну путь его далекий… Идиотский шлягер. Ну какие в саванне пальмы? Или есть они там, все же? Ильич, когда у нас «Вера» ожидается?

— Примерно через четверть часа, — бросил старпом, по-прежнему не поднимая головы.

Мазур краешком глаза подметил, как Котельников неподдельно встрепенулся.

— Почему «Вера»?

— Да потому, что я велел вторично обследовать «Веру» со всем прилежанием, — скучным голосом сообщил Кацуба.

— Зачем?

— А налетела блажь.

— Ты серьезно?

— Я серьезно, — сказал Кацуба. — Не насчет блажи, а насчет моего твердого решения. У тебя что, возражения?

— Ну… Не вижу смысла. Уж «Вера»-то не может иметь никакого отношения к контейнерам с отравой…

— А кто может иметь? — Кацуба резко свернул, остановился перед капитаном, по-прежнему держа руки за спиной, переступая с пятки на носок.

— Откуда я знаю? — чуть вымученно усмехнулся Котельников.

Кацуба пожал плечами:

— Черт тебя разберет, что ты знаешь, а чего не знаешь… Пакостная у тебя, Гоша, привычка, уж извини, — помалкивать о том, что знаешь, а о том, чего не знаешь, разводить турусы на колесах… Ох, пакостная…

— Ты что, с цепи сорвался? — тихо спросил Котельников. — Отчего такой тон?

— Да пошел ты, гнида, — произнес Кацуба скучным, бесцветным голосом. — Мне, друг Гоша, совершенно не интересно, на чем тебя там сломали, зато чертовски интересно, помнишь ли ты, сокол мой, что такое допрос третьей степени с пристрастием…

Мазур подобрался — начиналась кадриль…

В общем, Котельников вел себя, как и надлежало ожидать, — любой посторонний наблюдатель поручился бы, что его терзают сейчас доподлинная обида и натуральнейшее недоумение.

— Что-то я тебя…

— Да кончай ты, тварь, — бросил Кацуба с видом бесконечной усталости. — Хоть передо мной-то не изображай удивленную целочку, которой предложили сделать минет, а она понятия не имеет, что это такое… Такова се ля ви, Гоша. Погорел так погорел. И не надо круглых от удивления глазок. А то обижусь. Следовало бы помнить, что я только по виду раздолбай, а в голове у меня есть все же немного мозгов…

— Хватит!

— Вот именно, что хватит, — скучным голосом тянул Кацуба. — Нахрен нам эти игры… Не было никаких погружений к «Комсомольцу», ты же знал, Гоша. Оба раза под твоим чутким руководством погружались к «Вере». И водолаза ликвидировали возле «Веры», и незадачливого погранца. Что до последнего, то его подняли как раз из трюма «Веры», а не обнаружили на дне. Соврал я тебе насчет дна, Гошенька. И в документах соврал. Да и наниматели твои тебе соврали, я так полагаю. Ты же, болван, и сам не подозревал, что погранца прикончили возле «Веры», а? По роже вижу, не подозревал. Они тебя обыграли не столь уж и хитро. Велели клясться и божиться, что «Вера» стопроцентно чиста, что делать там совершенно нечего. А тебя уверили, что аквалангист валяется на дне около «Комсомольца», соответствующим образом обработанный, чтобы все решили, будто он угробился по естественным причинам… Вот и выходило, что все загадки идут от «Комсомольца». Каковой вообще не изучался.

— Слушай… — севшим голосом выдавил Котельников.

— Да нет, это ты слушай, — отмахнулся Кацуба. — Реконструированное недавнее прошлое выглядит примерно так. «Вера» должна была оставаться неосмотренной. Чтобы никто посторонний ее не видел. А оба умертвия должны быть связаны с «Комсомольцем», пустым, как гнилой орех. И тебя разыграли втемную. Поменяли на картах местами оба затонувших кораблика. Ты же для них был не своим, Гоша, простой подметкой… Свято верил, что это около «Комсомольца» происходят умертвия. И я бы следом за тобой поверил — не выйди покойный Шишкодремов на уже скончавшегося к тому времени капитана водолазного бота. Получился сплошной театр масок. Все еще не допер? Это просто, Гоша… Твои новые хозяева тебя отправили к «Комсомольцу» — а вот хозяева капитана его отправили, наоборот, к «Вере». Очень их заинтересовала «Вера». Капитан-то как раз знал, что опускает водолаза, а следом за ним и погранца, ни к какому не к «Комсомольцу» — к «Вере»… Начинаешь понимать? Вы выходите в нужную точку. Ты, как и все прочие, кроме капитана, убежден, что исследуется «Комсомолец». Один капитан не верит липовым картам, у него есть настоящая… Он-то как раз довольно быстро определил, что именно на «Веру» смертельно опасно лезть. За что и поплатился головой — а заодно и несчастный болван Прутков, узнавший истинное положение дел. Чуточку запутанно, конечно, не спорю. Но если подумать, не особенно. Случались хитросплетения и посложнее. Сверхзадача, в общем, проста — сделать источником загадок и смертей «Комсомолец», а «Веру» вообще вывести из поля зрения. Я тебе не буду подробно излагать ход своих мыслей, все дедуктивные примочки, скажу проще: тебя быстренько расшифровали. Тяжелым человеком был Шишкодремов, но вот работать умел. И начал я тебе компостировать мозги, подыгрывал изо всех сил. До тебя ведь только сейчас дошло, что мы крутились вокруг «Веры», а? В самом деле, как тут определить? На море ориентиров нет, что тебе скажут морские люди, тому ты и веришь…

Что-то легонько стукнуло — это милейший, невозмутимый Степан Ильич с отсутствующим видом положил поверх карты пистолет. И продолжал попыхивать трубочкой.

— Если смотреть глобально, — продолжал Кацуба, — ты, Гоша, старался впустую. И бесславно погорел без всякой пользы. Для всех. И для себя в первую очередь. Но поскольку ты меня пока немного интересуешь как источник определенных сведений о твоих загадочных нанимателях, еще поживешь. Это я тебе гарантирую. А вот целость шкуры, если начнешь вилять, гарантировать не могу, ты меня знаешь…